Читать книгу "Субъективный словарь фантастики  - Роман Арбитман"

Наиболее интересный образ Агасфера в европейской фантастике конца ХХ века – заглавный персонаж романа «Личное дело игрока Рубашова» (1996) шведского писателя Карла-Йоганна Вальгрена. На этой книге остановимся подробнее. Вальгрен предлагает читателям новую вариацию истории бессмертного, неуничтожимого скитальца, не способного ничего забыть. В ночь, когда Европа перешла из XIX века в век XX, житель Санкт-Петербурга азартный игрок Николай Рубашов осуществляет мечту. Он играет партию в покер с самим Сатаной, ставя на кон душу и ничего не требуя взамен – кроме самого процесса игры. Искуситель, вполне в традициях русской литературы, предстает в виде зауряднейшего делопроизводителя, эдакой канцелярской крысы с потрепанным портфельчиком из телячьей кожи. Свою партию главный герой, разумеется, проигрывает, но Сатана не торопится забирать душу именно сейчас: мол, в аду и так тесно, походи пока бессмертным по Земле, узнай, почем фунт лиха, – авось когда-нибудь до тебя очередь дойдет. И начинаются годы скитаний. Недолгий период большого богатства и личного счастья сменяется длинной полосой нищеты и одиночества. А поскольку ХХ век богат на трагедии, спокойной жизни у современного Агасфера не будет. Первая мировая война, русская революция, нацизм в Германии, Вторая мировая, большевизм в Европе…

С каждой новой трагедией Николаю все меньше хочется длить земное существование; бессмертие тяготит его, становится его мукой – и вот он уже тратит все свои силы, чтобы разыскать Сатану и вымолить у него возможность отыграться и спокойно умереть. А где искать Сатану? Там, где смерть обыденна. Вот и носит Николая по фронтам, по тифозным баракам, по тюрьмам, ссылкам, лагерям. Вальгрен не обходит вниманием ни одной кровоточащей раны ХХ столетия. Великие эзотерики, юродивые, скитальцы, палачи, шпионы, верховные негодяи, – все промелькнут перед нами: Григорий Распутин и Алистер Кроули, Эрих Мильке и Ким Филби, нацистские бонзы и большевистские вожди… И всякий раз Николаю будет казаться, что вот-вот он увидит фалду Сатаны, и всякий раз тот ускользает, пока в финале сам не пожелает встретиться с героем: сто лет спустя и в той же самой петербургской квартире, где был заключен договор о передаче грешной души…

Адвокат дьявола

Мистическая драма «Devil’s Advocate» (США – Германия, 1997) поставлена режиссером Тэйлором Хэкфордом по одноименному роману Эндрю Найдермана. Молодой адвокат по уголовным делам Кевин Ломакс (Киану Ривз) – провинциальная знаменитость; он пока не проиграл ни одного процесса. Однажды его приглашает на работу в Нью-Йорк глава крупного юридического концерна Джон Мильтон (Аль Пачино). Кевина и его жену Мэри Энн (Шарлиз Терон) поселяют в роскошной квартире на Манхэттене. Ослепленный грядущими перспективами, главный герой не замечает, что им управляют, как пешкой на шахматной доске, и ведут к восьмой горизонтали, где он перестанет быть собой…

«Advocatus diaboli» – таким словосочетанием средневековые схоласты называли участника дискуссии, который защищал заведомо неправильную точку зрения, давая возможность остальным отточить на нем контраргументы. В фильме Хэкфорда нам возвращают буквальное значение термина. Таким образом зрителю – в отличие от главного героя картины – заранее дана подсказка: работодатель Кевина и впрямь настоящий Сатана. А имя автора «Потерянного рая» Князь Тьмы взял здесь себе, возможно, для того, чтобы лишний раз напомнить сюжет поэмы об изгнании человека из райских кущ. Или для того, чтобы в финале прозвучала цитата из поэмы: «Лучше править в аду, чем служить на небесах».

В роли владыки ада Аль Пачино органичен и как бы не нарушает сложившихся в Голливуде традиций. Он, подобно Роберту Де Ниро (сыгравшему Луи Сайфера, то есть Люцифера, в «Сердце Ангела» Алана Паркера) и Джеку Николсону – искусителю Ван Хорну из «Иствикских ведьм» Джорджа Миллера, воплощает само обаяние порока. Но есть нюансы. Дьявол Аль Пачино не носит Prada и не щеголяет тростью с головой пуделя; он – дьявол-демократ, обожающий ездить в подземке и сливаться с толпой. Он вкрадчив, тонок, красноречив, парадоксален. «Убивать добротой – это наш секрет», – с улыбкой сообщает в одном из первых монологов. «Я гуманист, быть может последний на Земле», – говорит он в финальном монологе и, похоже, в обоих случаях сам себе верит. Кажется, он и впрямь любит людей – как малый ребенок любит свои игрушки; но и губит людей он так же легко, как дитя отрывает голову кукле. В фильме почти одновременно погибают служащий компании и жена Кевина: одна и та же рука бестрепетно сметает с доски и старого грешника Эдди Барзуна, и нежную Мэри Энн, случайно ставших помехой для Мильтона. И если ребенок способен пожалеть безголовую куклу, то шахматист никогда не заплачет по утерянной фигуре – игра есть игра.

Вы спросите: почему Сатана, поселившийся на Земле, управляет именно адвокатской практикой? Отчасти герой Аль Пачино сам отвечает на незаданный вопрос: мол, каждое неправедно выигранное дело и каждое оправдание виновного колеблют престол Всевышнего. Но есть еще одна причина, чисто американская. Для обывателя в США адвокат – двуликий Янус: одно лицо на свету, другое в тени. С одной стороны, выучиться на адвоката – обеспечить себе безбедное будущее. С другой стороны, адвокат в массовом сознании – акула, патентованный злодей, хуже гангстера; он обчистит тебя до цента, и все будет по закону, пожаловаться некому… ну разве что адвокату из конкурирующей фирмы. Как в пьесе Евгения Шварца: вы хотите одолеть дракона? Заведите собственного! Адвокат – дьявол, когда работает против тебя, и ему же наше воображение готово пристегнуть ангельские крылья, когда защитник на твоей стороне. В образе адвоката сконцентрировалась, пусть и в миниатюре, дерзкая мечта человека – приручить черта. Да-да, мы знаем, что он – часть той силы, которая вечно хочет зла; но нам-то куда важнее, чтобы он прямо сейчас совершал для нас благо! Не эта ли идея объединяет «Сказку о попе и работнике его Балде» Пушкина, «Ночь перед Рождеством» Гоголя и, кстати, булгаковский роман «Мастер и Маргарита»?

Акулы фантастические

Постоянные персонажи киноужасов с элементами фантастики. Предыстория их появления на мировых экранах такова. В 1851 году Герман Мелвилл, сочинив «Моби Дика», придал поединку человека с океанской тварью почти библейский размах. В 1952 году Эрнест Хемингуэй, написав «Старика и море», объявил миру, что борьба дедушки и царь-рыбы может иметь глубокий философский смысл. О том, что наилучшим кандидатом на роль Водоплавающего Ужаса является не суперкит (как у Мелвилла) и не гигантский марлин (как у Хемингуэя), а именно акула, в 1975 году догадался Стивен Спилберг, выбрав для экранизации роман Питера Бенчли «Челюсти». Режиссер доказал, как дважды два: зубастая пасть во весь экран и вода цвета крови – это не только страшно, но и очень эффектно. С тех самых пор акулы-убийцы многократно заплывали и в голливудские блокбастеры, и в фильмы рангом пониже (одних «Челюстей» в разных видах было сделано полдюжины).

Существует целая серия однотипных лент про доисторических акул, которых некий катаклизм то ли пробуждает от многовековой спячки, то ли выталкивает из глубин – навстречу беспечным людям, которые не ждут беды из воды. Среди хищников – и акулозавр из одноименной ленты Кевина О’Нилла (2010), и недовымерший мегалодон весом в 11 тонн из картины Пэта Корбетта «Мегалодон» (2002), и еще один мегалодон из фильма «Два миллиона лет спустя» (2009) Джека Переза, и не имеющая отношения к спилберговскому Парку «Акула юрского периода» (2003, режиссер Дэнни Лернер), и еще несколько десятков аналогичных монстров. В «Угрозе из глубины» (2012) Кристофера Рэя, например, страх на зрителя наводит ископаемая (и вполне себе живая!) двухголовая акула. В «Акулах на свободе» (2016) Джима Уайнорски твари вообще выныривают в тихом озере, где прежде вообще не было ничего кусачего. В «Супер-акуле» (2011) Фреда Олена Рэя появляется акулища, способная перемещаться по суше и даже летать! В «Нападении пятиглавой акулы» (2017) Нико Де Леона голов у хищника, как вы поняли, уже стало пять…